[BrainWorker]

Продолжение...

— Любопытно, а есть какие-либо уголки тундры, в которых северная культура малых народностей сохранилась почти что в первозданном виде?

— Есть, и более того — одним уголком это место не ограничивается. Это примерно одна треть наших таймырских ненцев. Те, что кочуют. Жизнь ненцев в посёлке и кочевая — это небо и земля. В посёлках у них полным ходом идёт процесс культурной и языковой ассимиляции.

Если мужчины ещё на охоту и рыбалку выбираются, то женщины, так сказать, от тундры оторвались полностью. Там много смешанных браков. А вот у тех ненцев, которые кочуют, всё неизменно. Они ходят только в национальных одеждах зимой, живут только в чумах – у них другого жилища нет. У них стопроцентное знание родного языка, до семи лет дети вообще по-русски не понимают. Очень мало требуется им «со стороны» — ружья, патроны и т.п., что самостоятельно не могут изготовить. Нарты сами делают, держат стада оленей. У них очень высокое чувство национальной гордости сохранилось, они оценивают человека по своим критериям. Скажем, с материальной стороны важно, сколько у человека оленей, а не какая квартира или машина. Вот я для них там нищий, потому что у меня оленей нет. На горожан они не смотрят снизу вверх, скорее наоборот — с некоторой усмешкой: что с них взять. То есть чувство достоинства, сохранение родной культуры, языка связано только с кочевым оленеводством. Даже когда детей в 7 лет забирают в школу-интернат, они уже не могут забыть родной язык. Потому что до этого другого не знали. И большинство из них потом в тундру возвращается.

— А у других народностей такие прецеденты есть?

— Сколько у других народов занимается кочевым оленеводством? У долган — меньше одной десятой, у эвенков — процентов пять, у кетов ни одного оленя не осталось, у нганасан не осталось, у энцев, по-моему, две или три семьи. Ну вот, собственно говоря, и всё. А если посмотреть по всем северным народам края, то не более 10 процентов ведут такой образ жизни в отрыве от цивилизации. С цивилизацией их связывает только приёмник — обычно музыкальные передачи они слушают. Где-то я встречал магнитофон, но с этим туго, потому что батарейки в тундре не встречаются. Они подкочёвывают к посёлкам только раз-два в год.

— А они дружелюбно относятся к русским вообще и к русским исследователям в частности?

— Как-то снисходительно, скорее. Абсолютно никогда не относятся враждебно. Потому что чужаки кажутся им наивными: обычаев не знают, как себя вести в тундре не знают, в любой момент могут заблудиться – ну, как дети. Как на несмышлёных они на нас смотрят. Единственное исключение делается для зоотехников, когда те приезжают из Дудинки делать прививки оленям. С ними они уже как с равными общаются.

— А Вы участвовали в каких-нибудь мероприятиях, посвящённых традиционной культуре?

— На Севере в последнее время довольно часто стали проводить праздники национального уклона. День коренных национальностей, день оленевода, день рыбака, дни национальных посёлков. На этих праздниках поют национальные песни, танцуют национальные танцы, национальные виды спорта организуют – например, прыжки через нарты или метание аркана. Я присутствовал на трёх-четырёх праздниках, когда они совпадали с нашей экспедицией. Вообще, это новшество, раньше этого почти не было. Только ведь если всё это происходит в посёлке, то молодёжь слушает свои национальные песни, уже не понимая слов… И ни школы, ни такие вот мероприятия процесс ассимиляции не остановят. Иногда ребёнок приходит в первый класс, не зная ни одного слова на своём родном языке. И даже если он потом его учит, то за три-четыре года всё равно не запомнит. Это как любой другой иностранный язык, понимаете?

— А сами «коренные малые народности» — действительно все тут коренные?

— На Севере-то – да, но ненцы, например, пришли в устье Енисея даже позже русских. А долганы сложились буквально на наших глазах – лет сто назад не было такой народности. Как появились? Путём смешения трёх разных народов: русских, эвенков, якутов. Победил у них якутский язык — говорят на его диалекте. Образ жизни и одежда в большей степени эвенкийская. А от русских… Знаете, ни у кого на Севере, кроме долган, не было такого жилища. Называется нартенный чум или балок. Берутся большие полозья, на них устанавливается пол и ставится четырёхугольной формы из реек сделанный домик. Внутри печка, нары, снаружи труба, окошко, это всё покрывается шкурами, и несколько оленей влечёт эту конструкцию по тундре. Вот это изобрели русские северяне.

— На фотографиях в Ваших книгах о Севере очень много метисов. Такие «букеты» разных национальностей, похоже, для Севера вовсе не редкость…

Это явление, которым вплотную занялся лично я, называется «метисация». То есть, превращение в метисов, но при сохранении национального самосознания. Северные народы очень трепетно относятся к тому, как их воспринимают окружающие – они могут постепенно забывать родной язык и черты традиционной культуры, но при этом крайне болезненно воспринимают критику тех негативных черт, которые «принесла» им цивилизация.

— Каким образом учёные-этнографы могут способствовать тому, чтобы цивилизация в итоге не поглотила их целиком?

— Наша задача — представить объективную картину: во-первых, что происходит, во-вторых, по каким причинам происходит, какие факторы на это влияют, какие тормозят или ускоряют процессы ассимиляции. Но мы можем только предоставлять информацию, и конечный итог работы — результаты исследований, представленные в наших книгах. Далее мы передаём эстафетную палочку другим.

— А насколько эти «другие» — я имею в виду, конечно же, официальные власти, — заинтересованы в сохранении культуры северных народов?

— На местах есть люди, которые относятся к этому делу с большим пониманием, но всё зависит от политики страны в целом. Скажем, если в стране кризис, то возможностей мало. Когда государство богатое, то оно может, как в Канаде или на Аляске, реализовывать соответствующие проекты. Наше государство победнее, поэтому на национальные проекты не всегда есть достаточно средств, или они неправильно используются. А неправильно они используются тогда, когда власти не располагают информацией о том, что происходит и как исправить ситуацию.