http://yakovchuk.by.ru/notmyarticles004.html
После начала Первой мировой войны царское правительство ввело запрет на торговлю водкой и другими высокоградусными напитками.[11] Этот запрет был сохранён большевиками : 19 декабря 1919 года СНК РСФСР издаёт декрет ”О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ”. Этим постановлением разрешались производство и продажа лишь виноградных вин крепостью до 12 градусов.[3 ; 11]
Это был перегиб, и вскоре большевики пошли на уступки. В начале 1921 года было разрешено выпускать виноградные вина крепостью до 14 градусов, а в декабре того же года максимально допустимая крепость вин была повышена до 20 градусов, а также было начато производство пива.[11]
Известный учёный в области животноводства Лискун Е.Ф. писал об этих мероприятиях, проводимых большевиками :
”Что же касается свиноводства, то развитие его может достигнуть огромных размеров, потому что свинья должна заменить место человека в потреблении той части зерновых продуктов, которая переводилась людьми в виде спиртных напитков. Надо думать, что пьянство, подтачивающее народные силы и держащее население в состоянии бедности, мрака и невежества, пьянство, способствующее вырождению людей, отойдёт навсегда в историю. Государственными мероприятиями будет создана здоровая атмосфера жизни и отысканы пути духовного развития и развлечений, на ряду с которыми пьянство сделается невозможным. Быть пьяным окажется настолько стыдно, что пьяные люди будут большой редкостью. Тогда всё количество хлеба и картофеля, идущее на выкурку спирта для винных лавок, освободиться и из него будет производиться свинина… За кампанию 1913-1914 года было израсходовано на винокурение 266.655.800 пудов зерна и картофеля. Если оставить производство спирта для технических целей из половинного количества картофеля, а другую половину картофеля и всё зерно перевести в свинину, то мы можем получить более 24 млн. пудов ценного питательного мяса и сала”. [6, c. 27-28]
В 1923 г. на июньском пленуме ЦК группа Зиновьева, Каменева и Сталина предприняла попытку восстановить государственную продажу водки. Узнав об этом, Троцкий 29 июня направил делегатам письмо :
”На последнем пленуме снова, как оказывается, поставлен вопрос о допущении свободной продажи питей в фискальных целях – вопрос, который я считал погребённым… Для меня совершенно бесспорно, что наш бюджет может держаться только на успехах сельского хозяйства, промышленности и внешней торговли (экспорт хлеба, леса и пр.). Попытка перенести бюджет на алкогольную основу есть попытка обмануть историю, освободив государственный бюджет от зависимости от наших успехов в области хозяйственного строительства. Заработная плата рабочего далеко ещё не достигла довоенного уровня. Тем не менее рабочий класс в целом чувствует себя в состоянии подъёма. Если сюда вернётся алкоголь – всё пойдёт вниз. На проведённую мною анкету о рабочем быте агитаторы-массовики отвечают : два основных фактора изменяют быт, во-первых, восьмичасовой рабочий день и, во-вторых, рабочий меньше пьёт, меньше бьёт жену и детей. Мы подрежем это движение рабочего класса вверх и деморализуем партию. Не говорю уже о том, в какой мере возврат к ”доброму старому времени” уронит наш революционный престиж в международном масштабе.
Решительно протестую против этого предложения”.(1, с.81)
На следующий день Троцкий передал проект резолюции по этому вопросу, в которой предлагалось ”решительно отвергнуть и осудить всякую мысль о легализации водочной монополии или других форм свободной продажи водки”.[1, с.82]
(При нынешней болтовне о том, что для большевиков ”цель оправдывала средства”, весьма небезынтересно это решительное возражение вождя большевистской партии против спаивания народа для дела социалистического строительства – а ведь это происходило в то время, когда промышленность острейшим образом нуждалась в средствах для восстановления после мировой и гражданской войн !)
Июньский пленум 1923 года не принял намечавшегося решения об уменьшении бюджетного дефицита за счёт государственной продажи водки, но также и не одобрил проект резолюции, предложенный Троцким, в котором, как мы видели, резко отвергалась сама идея о легализации водочной торговли. Видя в этом опасным симптом, Троцкий принялся убеждать членов ЦК в недопустимости возобновления производства и продажи водки. Его старания были успешны. В июле 1923 г. Зиновьев писал Сталину : ”Беда (!!! – Е.Ф.) в том, что и наши – Орджоникидзе, Ворошилов, Бухарин – сильно колеблются... Даже Молотов, кажется, имеет большие сомнения”.[11]
12 июля Троцкий опубликовал в ”Правде” статью ”Водка, церковь и кинематограф”. Тема статьи – возможности использования кинематографа для повышения культурного уровня народа, и частности – для вытеснения алкоголизма и религиозности. В этой связи Троцкий высказал мысль о принципиальной недопустимости восстановления государственной продажи водки :
”Два больших факта наложили новую печать на рабочий быт: восьмичасовой рабочий день и прекращение торговли водкой... Развить, укрепить, организовать, довести до конца антиалкогольный режим в стране возрождающегося труда – такова наша задача. И хозяйственные наши и культурные успехи будут идти параллельно с уменьшением числа ”градусов”. Тут уступок быть не может”. (Курсив мой). [16]
”Царское правительство создало в несколько лет разветвленную сеть государственных кабаков. На этом деле оно получало до миллиарда золотых рублей дохода в год. Почему же рабочее государство не может создать сеть государственных кинематографов, все более и более внедряя этот аппарат развлечения и воспитания в народную жизнь, противопоставляя его алкоголю и превращая его в то же время в доходную статью? Осуществимо ли это? Почему бы нет? Конечно, это нелегко. Но это, во всяком случае, естественнее, больше отвечает природе и организаторским силам и способностям рабочего государства, чем, скажем, попытка реставрации... водочного дела”. [16]
(Это предположение Троцкого было блесятщим образом подтверждено : в прибыльность кинематографии в СССР была 900% !)
Аппаратчики, уже привыкшие решать всё на своих келейных собраниях, встревожились. В тот же день, 12 июля, Политбюро приняло решение, предлагавшее воздержаться от помещения в ”Правде” дискуссионных статей по вопросу о продаже водки. [16]
Преображенский, член редколлегии ”Правды”, член Политбюро и в недалёком будущем – один из лидеров левой оппозиции, 15 июля направил письмо в Политбюро, в которой предлагал отменить это постановление и таким образом дать партийным массам возможность всестороннего и публичного обсуждения вопроса.[11]
В этот момент наиболее значительные работники Политбюро находились на курортах и ведущую роль в руководстве получил Сталин. По его предложению Политбюро подтвердило своё решение и обозвало письмо Преображенского ”недопустимым по тону и непозволительным по содержанию”. На основании этого Преображенский был снят с поста члена редколлегии ”Правды” и вообще была назначена новая редколлегия, причём сделано всё это было в отсутствии Бухарина, главного редактора.[11]
Это было настолько необычным для партии, что возмутились даже союзники Сталина – Зиновьев, Бухарин и др.[11] Но это негодование было высказано в узких личных кругах и не привело к каким-либо практическим мерам против Сталина. Во-первых, Зиновьев и др. не хотели вносить раздор внутрь фракции, а во-вторых, Преображенский был один из главных сторонников Троцкого.
Таким образом, именно в борьбе за восстановление государственного спаивания народа Сталин впервые выступил как самостоятельный деятель, а не как чья-то тень.
Получив поражение в целом, группа Зиновьева-Камнева-Сталина решила действовать постепенно. На Пленуме ЦК 25-27 октября 1924 г. от имени СНК было снова предложено поднять максимально допустимый градус спиртных напитков, но уже не с 20 до 40, а с 20 до 30. Троцкий воспринял это как ”метод постепенного, незаметного внедрения государственной продажи водки”. На возражения о том, что эта мера направлена на подрыв самогоноварения в деревне, Троцкий отвечал, что по причине слабого развития торговой сети невозможно составить значительную конкуренцию деревенским самогонщикам. Можно представить себе, что через три-четыре-пять лет государство сможет завоевать алкогольный рынок в деревне и будет продавать этих продуктов, например, на 50% всего потребления алкоголя. Но ведь эта мера как средство увеличения доходов государства важна не через пять лет, а в нынешний острый период. Между тем, сейчас фискальные результаты от этой меры будут ничтожны и, прежде всего, результаты эти будут за счёт заработной платы рабочего. Кроме различных отрицательных последствий, эта мера будет в полном противоречии с борьбой за повышение производительности труда.[1, с.108-109]
Ещё Троцкий обращал внимание на необычный для большевистской партии метод проведения, точнее – протаскивания этого законопроекта :
”Вопрос этот ни в печати, ни партийным путём не был обсуждён. В печати он был одно время поставлен, но обсуждение было прервано… Я считаю постановление СНК абсолютно неправильным. Я думаю, что надо эту меру приостановить и обсудить в партийном порядке, на партконференции”.(1, с.109)
Но здесь уже троцкисты потерпели поражение : закон о повышении максимально допустимого градуса спиртных напитков был принят, причём без предварительного обсуждения этого законопроекта среди партийных масс.
А через год сталинисты одержали полную победу в этом деле. На заседании Политбюро ЦК Сталин предложил восстановить государственную продажу водки. Троцкий выступил против и потребовал вообще не поднимать этот вопрос на узких аппаратных совещаниях, а обсудить его на партийном съезде или хотя бы конференции. Большинство одобрило предложение Сталина; СНК, на основании этого решения Политбюро, 25 августа 1925 г. ввёл государственное производство и продажу водки.[11]